Об импортозамещении в этом году не говорил, пожалуй, только ленивый, но видимых результатов работы пока не так много. Это понятно: от постановки задачи до внедрения нового оборудования или технологии проходят годы.
Казалось бы, сфера IT стоит особняком, и где как не здесь рассчитывать на быстрый успех. Но так ли это? Как же обстоят дела с импортозамещением ПО в российской нефтегазовой отрасли? Чего удалось добиться и какие сложности нужно преодолеть?
Рассуждая об импортозамещении ПО, в первую очередь стоит выяснить, насколько российские нефтегазовые компании зависели от импортных решений. И здесь мнения экспертов разнятся.
Конечно, нужно понимать, что ситуация по разным направлениям отличается.
Так, управляющий партнёр сегмента «Газовая индустрия» ООО «ИБС Софт» (группа компаний IBS) Максим Шведов считает, что зависимость от импортного ПО особенно критична в производственном и нефтесервисном направлениях.
«Ушли Halliburton, Baker Hughes и Schlumberger — те, кто управлял зарубежным оборудованием. Что касается самого ПО, то, конечно, была сильная зависимость от SAP, в основном в финансовом блоке. Сейчас идёт максимальная замена этих решений, например, у нас много запросов на замещение бухгалтерских систем.
Но если SAP ещё можно заменить на «1С», то с точки зрения производственного контура предприятий нефтегазового сектора альтернатив зарубежному ПО почти нет. Это направление только начинает формироваться и прокладывать свой вектор развития для обеспечения технологической независимости производств», — отмечает г-н Шведов.
Сложности с ПО испытывают и заводы, производящие оборудование для нефтегазового сектора, продолжает представитель компании IBS. Здесь также основными производственными процессами управляли с помощью иностранного программного обеспечения.
В свою очередь, заместитель генерального директора ООО «К-СОФТ Инжиниринг» Сергей Мананников считает, что наиболее сложная ситуация сложилась по следующим трём направлениям.
«Если брать именно добычу, то это программное обеспечение моделирования технологических процессов. Практически все компании пользовались не только зарубежным софтом, но и сервисом, который предоставляли компании, давно работающие на этих продуктах. Второе — это программное обеспечение ТОиР (техобслуживание и ремонт).
Общие продукты для ТОиР на уровне компаний на базе, например, «1С», у нас есть. Но если говорить о сборе информации с непосредственным подключением в реальном времени к оборудованию, то здесь мы оказались без продуктов. Много общаюсь с производителями контроллерного оборудования, и фактически замены такого ПО в России нет.
И третье, что хотелось бы отметить, — это ПО для противоаварийных защит уровня Sil2, Sil3. Оно специфичное и должно быть разработано со своими специальными библиотеками, алгоритмами и соответствующим образом сертифицировано на международном уровне. Многие наши разработчики трудятся над этим, но сейчас каких-то аналогов или разработок в этой части в России нет», — перечисляет г-н Мананников.
Генеральный директор ООО «НТЦ ГеММа» Сергей Айвазов, рассуждая о зависимости от импортного ПО, отмечает, что раньше она «была сильной, а сегодня стала критической». Особое внимание, по его мнению, стоит уделить ПО для станков с ЧПУ, которые установлены на ремонтных и инструментальных производственных предприятиях.
«Для обеспечения эффективной работы участков станков с ЧПУ требуются как отдельные программные решения (CAD/CAM — соответственно автоматизированные рабочие места конструкторов / программистов-технологов), так и программные решения в обеспечение жизненного цикла изделий (PLM).
Традиционно такие рабочие места оснащались программными решениями ведущих западных ИТ-компаний (Siemens PLM, NX, SolidCam, SolidWorks и т. д). Необходимость импортозамещения упомянутого ПО усугубляется тем, что современные импортные программные средства в последние годы лицензируются по повременной схеме (лицензии выписываются на 1–2 года, и при введении ограничений на поставку иностранного ПО при раздаче лицензии через облако можно в очень короткий срок остаться без надлежащих инструментов)», — констатирует Сергей Айвазов.
«Долгое время в России не было собственных ERP-систем (управление процессами) и инженерного софта (проектирование сложных изделий), и эту нишу заняли импортные производители. Поскольку это сложные многоуровневые системы, на которых завязаны производственные процессы, их замена — трудоёмкий и длительный процесс», — отметил руководитель проектов ГК «СиСофт» Степан Воробьёв.
Впрочем, нельзя говорить, что отечественных разработок по этому направлению совсем нет. Так, в качестве альтернативы зарубежным ERP-системам можно рассматривать цифровую платформу IndustriCS Platform Refinery (IndustriCS 4.0).
В то же время излишне драматизировать сложившуюся ситуацию тоже не стоит. Катастрофы не произошло, производственный процесс не остановился. Как отметил на форуме в Тюмени исполнительный директор СИБУР Василий Номоконов, сейчас задача — найти ПО, которое позволит не просто работать, а вести процессы наиболее оптимально. К тому же есть мнения, что последствия санкций могут быть смягчены благодаря специфике российской нефтегазовой отрасли.
«Из своего опыта могу сказать, что у нас запасы нефти и газа не такие истощённые, чтобы использовать какое-то сверхуникальное ПО. Для чего оно нужно? Чтобы повысить эффективность, улучшить какие-то процессы, например, продолжить добычу из истощённых пластов.
А наши старые месторождения ещё не выработаны на 100%. В отрасли транспортировки нефти, я думаю, вообще никаких проблем не возникнет, я точно знаю, для этого написан российский софт. В нефтепереработке ситуация другая, но опять же до определённого уровня переработки это будет незаметно.
Вот на глубине переработки 95% и более проблемы возникнут, но у нас в России в этом отношении хорошая школа. Методология, технологии, алгоритм — всё это есть, мы даже отправляем за рубеж. Вопрос в реализации этого софта внутри страны, но я думаю, что сильной просадки мы и здесь не почувствуем», — комментирует положение дел Сергей Мананников.
К тому же критическая ситуация сложилась не по всем направлениям. Так, по словам Степана Воробьёва, российские разработчики уже сейчас готовы полностью закрыть тему импортозамещения по BIM-направлению, то есть созданию 3D-моделей объектов для дальнейшего управления этими объектами на всех стадиях жизненного цикла.
«Использование BIM-технологий позволяет предприятиям значительно сократить издержки на производстве, снизить уровень трудозатрат. По расчётам экспертов, совокупный объём мирового рынка BIM к 2027 году достигнет уровня в 15,5 млрд долларов (для сравнения — в 2019 году его объём составил 5,2 млрд долларов).
Именно нефтегазовая отрасль, многие предприятия которой уже обладают необходимыми для успешной цифровой трансформации ресурсами, может стать реальным локомотивом IT-сектора и якорным заказчиком цифровых технологий», — считает Степан Воробьёв.
По мере развития собственных технологий в сфере IT, эффективность нефтегазовых компаний также должна расти, резюмирует Максим Шведов. Единственное, нужно быть готовым к тому, что развитие ПО потребует значимых финансовых вложений.
Впрочем, не стоит думать, что всю работу придётся начинать с нуля. По многим направлениям есть заделы, недооценённые в прошлом.
«Нам удалось идентифицировать российские аналоги разной степени готовности. Но везде требуется интеграция софта с аппаратным комплексом, перенастройка технологических связей. Работа над цифровизацией не может идти в отрыве от аппаратного комплекса. Это отдельная глобальная задача, ею активно занимается Минпромторг.
Много усилий, средств и времени, чтобы перевести это на отечественные рельсы. Но вся необходимая инфраструктура создана», — говорил на форуме в Тюмени заместитель министра энергетики Павел Сорокин.
Другой вопрос, что в большинстве своём эти разработки «сырые», и ВИНКи не готовы ими пользоваться.
«На первый взгляд, всё доступно, но большинство продуктов всё ещё требуют доработки. В прошлом году у нас порядка 70% ПО было импортным, и не потому, что мы не хотим использовать отечественное, оно просто физически не было готово для производства», — отметил в своём выступлении на TNF 2022 вице-президент по информационным технологиям ПАО «ЛУКОЙЛ» Александр Подольский.
Ещё один участник круглого стола в Тюмени, вице-президент ПАО «Транснефть» Андрей Бадалов, также отметил «неполную готовность отечественных аппаратных и программных средств».
Но в текущих условиях заказчикам всё равно придётся искать компромисс между функциональностью и реальными возможностями российских промышленников и разработчиков. И здесь, по мнению начальника управления информационных технологий ПАО «Сургутнефтегаз» Рината Гимранова, для участников рынка важно честно оценивать свои возможности.
«Я бы хотел попросить представителей IT-отрасли: «Не врите, пожалуйста!». Сейчас не время классического маркетинга, когда сначала продаём, а потом делаем. Мы всё равно просим прототип, макет или просто возможность зайти на консоль поработать.
Вы можете наврать немного, но поставить красный крест на всей деятельности. Заказчики разбираться не будут, претендентов много, продуктов много, и уходит огромное количество времени на то, чтобы разобраться, кто чего стоит. Враньё отнимает время и вредит самим компаниям», — призвал г-н Гимранов.
Признают, что их решения пока уступают лучшим образцам на рынке, и сами российские разработчики. Причины очевидны: долгое время на отечественные разработки не было спроса. Да и создать качественный продукт под силу только компании с большими финансовыми и человеческими ресурсами.
«Продукты, которые сейчас создаются в России, естественно, будут уступать по качеству международным аналогам. Международные корпорации максимально вкладываются в НИОКР, собирают со всего мира самое лучшее. И сложно рассчитывать, что мы за год–два сделаем то, над чем люди работали десятилетиями, реализовав множество проектов», — отмечает Сергей Мананников.
Российские аналоги, как правило, закрывали небольшую функциональную часть, они не покрывали весь производственный цикл, как это делали зарубежные. Поэтому по ряду бизнес-процессов потребуется разработка новых модулей в общем контуре процесса с нуля, говорит Максим Шведов.
Впрочем, не все эксперты настроены столь скептично.
«Тот факт, что сейчас предприятия нефтегазового сектора готовы инвестировать в цифровизацию более 2 трлн рублей и ежегодно выделять 300 млрд рублей на закупку персонального программного обеспечения и информационных технологий, свидетельствует об определённой уверенности в уровне отечественных продуктов.
Цифровизация — это неотъемлемый этап роста, от него зависит конкурентоспособность компании на мировом рынке. Ведь за счёт IT-технологий можно ускорить процессы вдвое, повысить операционную эффективность в среднем на 30%», — считает Степан Воробьёв.
Так или иначе, но заниматься этой работой нужно. К сожалению, здесь российские разработчики столкнулись с рядом проблем. Так, сложности возникли с аппаратной частью.
«Очень много работы как по технологическому (АСУТП), так и инфраструктурному (сети, ЦОДы) оборудованию. Работаем пока на импортном, но надеемся, что промышленность подтянется и даст нам возможность строить облачные хранилища и большие ЦОДы.
Сейчас мы создаём небольшие «пилоты» и стенды, чтобы понять, как это оборудование сегодня работает, и строим планы и инвестиционную программу по замене текущих комплектов», — рассказывает Александр Подольский.
Об этом же говорил и Александр Ковалёв из Zecurion на Петербургском международном газовом форуме (ПМГНФ).
«Мы готовы сделать качественный продукт на «православном железе», но его нет. Обращались на заводы, которые работают в оборонной отрасли, но там готовы сделать 10 штук, а вот 1 000 уже нет», — отметил г-н Ковалёв.
С тем, что тема АСУТП, запчастей и в целом обслуживания систем стоит особняком, согласен и Василий Номоконов.
«У нас есть запасы, выручает параллельный импорт, но если говорить о новых мощностях, то здесь вопрос стоит острее. Всё в конечном счёте упирается в производственные микропроцессоры, которые нужны уже везде. И эта проблема заслуживает такого же внимания, как в своё время космическая программа», — считает исполнительный директор «СИБУРа».
Об этом же говорил и Андрей Белевцев: по его словам, слабое место всех российских продуктов — это микроэлектронные компоненты.
«Это задача для всей страны, потому что современная хорошая электронная фабрика, если бы нам продали все технологии, — это 100 млрд, причём не рублей. Даже для нас, представителей крупных корпораций, это «многоватенько», — отмечает топ-менеджер «Газпром нефти».
Максим Шведов считает, что в текущих условиях, когда нефтегазовая отрасль находится в состоянии перестройки, фокус инвестирования средств смещается, поскольку внутренние трансформации требуют существенных финансовых вложений.
В то же время, по его мнению, сейчас, когда идёт переориентация рынка углеводородов, за счёт некоторого снижения производственной активности можно быстрее достигнуть технологической независимости без потери эффективности.
А Сергей Мананников в свою очередь считает, что больше всего мешает нехватка кадров.
«IT-специалисты сейчас в большом дефиците. Это и программисты, и инженеры. Имеющихся специалистов часто переманивают из компании в компанию, из-за чего они «дорожают». Плюс многие уехали за границу ввиду последних событий.
Я думаю, многие из них вернутся, но, когда это произойдёт, непонятно. Поэтому нужна государственная программа по поддержке кадров в IT, ведь всё дальнейшее развитие завязано на софте и инжиниринге, и любое оборудование сейчас — просто «железо», если в нём нет ПО», — считает представитель «К-СОФТ Инжиниринг».
Проблему кадров обсуждали и на «круглом столе» в рамках ПМГНФ. Так, руководитель компании «Рексофт Консалтинг» Андрей Скорочкин отметил, что для того, чтобы остановить отток программистов из страны, нужны не только материальные стимулы. Для профессионалов важны также амбициозные задачи, возможности для роста и современные инструменты.
Степан Воробьёв в перечне факторов, негативно влияющих на цифровую трансформацию российского нефтегазового сектора, помимо кадрового дефицита, также назвал сильную неоднородность степени цифровой зрелости российских предприятий и вызванную этим недостаточную готовность к инновациям. Ещё один барьер, который отмечают эксперты, — информационная закрытость.
«Хотелось бы как можно больше обратной связи от производственников, потому что очень немногие готовы раскрываться, рассказывать о своих сложностях, дать доступ к производственным мощностям, режимным данным. Это связано, прежде всего, с информационной закрытостью.
Но бояться не нужно, сегодня существуют инструменты обезличивания данных, мы умеем хранить чужие секреты и работать с ними», — говорил на ПМГНФ заместитель начальника управления стратегического развития Российского государственного университета нефти и газа им. И. И. Губкина Дмитрий Жердяевский.
Наконец, мешает и несовершенство закупочных процедур. Если раньше заказчики имели дело с одним крупным вендором, то теперь им приходится работать с большим количеством относительно небольших компаний.
Но, к сожалению, по итогам торгов они получают не то, что им было нужно, а то, что смогли купить, констатирует Андрей Скорочкин.
Впрочем, есть и моменты, которые могут помочь в решении задач импортозамещения. Речь идёт, в частности, об open-source (решениях с открытым кодом). Один из примеров — операционные системы на базе Linux.
«Понятно, что коммерческие продукты более развитые, чем решения с открытым кодом, но это позволяет нам начинать не с нуля», — говорит Сергей Мананников.
В свою очередь, Степан Воробьёв считает, что ускорить процесс могут меры господдержки для разработчиков российского софта и предприятий, которые его используют, а также новые законодательные инициативы, регулирующие процесс перехода на отечественные решения и их внедрение. В частности, речь идёт о различных инструментах кооперации с государственной поддержкой.
Так, в перечне индустриальных центров компетенций (ИЦК) есть пункт «Нефтегаз и нефтехимия». На момент проведения TNF 2022 было отобрано 46 проектов, отмечает Андрей Белевцев. Сейчас во многих ВИНКах есть свои прототипы, которые сделаны как заказная разработка. На форуме в Тюмени прозвучало предложение использовать формат ИЦК для обмена опытом.
Максим Шведов считает оправданным и создание консорциума разработчиков. При этом государство уже берёт на себя консолидирующую функцию.
«Совместная работа может ускорить процесс. Минцифры сейчас объединяет компании для организации этого процесса с прохождением соответствующих процедур, и мы в этих процедурах участвуем.
Многие IT-компании обладают необходимой экспертизой в производственной части, но не все охватывают весь спектр методологического обеспечения для нефтегазовой отрасли по направлениям: добыча, транспортировка, переработка, подземное хранение и другим.
Этой экспертизы на уровне IT-компаний мало, поэтому к совместной работе должны привлекаться специалисты производства, чтобы более точно описать методологию процесса, а мы могли адаптировать её к программам», — говорит представитель IBS.
А Сергей Айвазов считает, что процесс кооперации в отрасли происходит естественным образом.
«Де-факто консорциумы разработчиком создаются эволюционно, и тенденция усилилась в последние пять лет. Консолидированный спрос со стороны нефтегазовых компаний будет полезен в первую очередь для снижения издержек на ПО у самих компаний за счёт унификации предлагаемых решений со стороны вендоров», — отмечает генеральный директор ООО «НТЦ ГеММа».
Впрочем, у этого подхода есть свои ограничения и риски. Так, есть опасения по поводу того, насколько российские компании готовы делиться своими наработками.
«Плохая новость в том, что в России мы исторически договариваться умели очень плохо. Компании крупные, каждая со своим «эго», бюджетом и вектором развития. И какой-то потребности договариваться никогда до этого не было», — говорит Василий Номоконов.
Да и создать уникальный продукт для всех участников рынка всё равно не получится.
«Невозможно взять из «СИБУРа» или «Транснефти» SAP и переместить его в «ЛУКОЙЛ», это разные бизнес-процессы. То же самое нас ожидает, и когда мы создадим единую коробку, базис вместо SAP. По сути, это только коробка, язык программирования, который мы начнём адаптировать к нашим бизнес-процессам», — комментирует ситуацию Александр Подольский.
Есть сомнения и относительно того, насколько эффективными будут эти объединения. Ведь не случайно говорят, что конкуренция — двигатель прогресса. С этим согласен и заместитель генерального директора ООО «К-СОФТ Инжиниринг».
«Любые объединения, консорциумы — это снижение конкуренции, особенно если это будет локализоваться вокруг больших нефтяных компаний. Как правило, это доступные деньги, и люди разрабатывают что-то, практически не думая об экономике.
Для того чтобы рождались действительно качественные и уникальные продукты, должна быть конкуренция. Только в этих условиях есть стимул сделать что-то недорогое и чего нет на рынке.
А когда люди объединяются, они расслабляются, начинают работать в более спокойном режиме. Неслучайно, что любые попытки инжиниринговых компаний, которые долго работают на одного клиента, выйти на свободный рынок заканчиваются ничем», — отмечает Сергей Мананников.
В связи с этим он призывает двигаться в противоположную сторону — делать ставку на небольших игроков, поддерживая конкуренцию на внутреннем рынке.
«Я считаю, что нужно поддерживать малые компании, стартапы, которые пытаются сделать что-то уникальное, новое. Неслучайно говорят, что все великие вещи создаются людьми, которые ничего об этой отрасли не знают.
Они не думают о том, что та или иная вещь невозможны, а идут и делают. Да, часто ошибаются, поэтому стартапов должно быть много, ведь в таких попытках рождаются уникальные вещи», — считает Сергей Мананников.
Придерживаться «золотой середины» призывают в «СиСофт».
«Разработчикам сейчас необходимо объединить усилия в первую очередь для того, чтобы создать стандарты для этого во многих отношениях поля: широкого применения инженерного программного обеспечения, технологий информационного моделирования и систем автоматизации производства.
Наши эксперты принимают активное участие в работе недавно созданного комитета по промышленному ПО и стандартизации, одна из задач которого — объединение представителей различных заинтересованных отраслей для дальнейшего развития теоретических основ и подготовки практических рекомендаций в сфере управления качеством в условиях массовой цифровизации.
В то же время мы хотим, чтобы рынок и технологии развивались, а для этого нужна конкуренция, и запрос на разработку продуктов со стороны нефтегазовой отрасли играет в этом развитии большую роль. Создание софт-дочек в этом случае может замедлить и удорожить процесс цифровизации и кроме того повысить риски для нефтегазовых компаний», — считает Степан Воробьёв.
Когда же российские решения выйдут на один уровень с мировыми лидерами? Мнения экспертов по этому вопросу практически совпали.
«С точки зрения стратегии нам понадобится 3–5 лет на локальные решения, которые покрывают потребности операционной готовности компаний… Задача — как можно быстрее подобрать аналоги из готового российского ПО, запустить, протестировать их на наших объектах и обеспечить операционную готовность наших предприятий», — говорит Александр Подольский.
«Я думаю, что для того, чтобы снять «остроту», потребуется 3–5 лет в зависимости от направления. Санкции, конечно, сказались, но не так сильно, как мы боялись. Честно, думали, что будет хуже. Но для нас сейчас это возможности.
Я вижу по выставкам, по разговорам с конкурентами, что люди, наоборот, воодушевлены тем, что глобальные игроки ушли с рынка. Нет прежнего давления, есть возможность подняться, заявить о себе и своём продукте, уникальных разработках, потому что раньше на это даже не смотрели», — в свою очередь говорит Сергей Мананников.
Таким образом, рассчитывать на быстрый успех в импортозамещении ПО не приходится. Разработка нового софта по финансовым затратам и трудоёмкости ничем не отличается от любой другой инжиниринговой задачи. Сегодня по ряду направлений имеются российские аналоги различной степени проработанности.
Однако нужно признать, что большинство отечественных решений всё ещё «сыровато». Это не должно удивлять, ведь до недавних пор пользоваться зарубежными продуктами было выгоднее во всех отношениях, и сейчас российским разработчикам предстоит пройти самый сложный этап внедрения и масштабирования своих технологий. Пока же главный итог — это то, что санкции в сфере ПО не сказались фатальным образом на эффективности российской нефтегазовой отрасли. Катастрофы не произошло, а значит, у российских разработчиков есть немного времени, чтобы через 3–5 лет представить готовые решения на суд взыскательной публики.
Максим Шведов, управляющий партнёр сегмента «Газовая индустрия» ООО «ИБС Софт» (группа компаний IBS): «Даже те нефтегазовые компании, которые были более готовы к тому, что зарубежные вендоры могут перестать осуществлять свою деятельность в РФ, сейчас выстраивают новый IT-ландшафт. Но производство не остановилось, софт по-прежнему успешно выполняет свою основную функцию.
Сложившаяся ситуация — это опыт, который многие превращают в своё преимущество. Уже взят вектор на разработку и использование собственного ПО, и теперь конкуренция активно развивается на внутреннем рынке. Сейчас лучшее время для повышения эффективности».
Сергей Айвазов, генеральный директор ООО «НТЦ ГеММа»: «Российское ПО конкурентоспособно по сравнению с зарубежными решениями, но традиционно проблемой является этап внедрения.
Дополнительные сложности здесь создаёт и интеграция в существующие цепочки смежных программных решений».
Сергей Мананников, заместитель генерального директора ООО «К-СОФТ Инжиниринг»: «Мы до февраля этого года жили в глобальном рынке, соответственно, мы имели доступ к разработкам ведущих мировых производителей. Такие уникальные решения собираются с миру по нитке. Покупаются стартапы, и из этого формируются комплексные программные решения, которые востребованы на рынке.
Но самостоятельная реализация и отладка заново любого протокола может занять 1–2 года. Это большие затраты, которые мало кому хочется нести. И если в глобальном мире это кто-то реализовал, то всем остальным просто нет смысла этим заниматься, проще и дешевле взять готовый отлаженный элемент. Поэтому и в России создавать ПО для всех сфер до недавних пор смысла не было».
Степан Воробьёв, руководитель проектов ГК «СиСофт»: «Очевидно, что мы только в начале длительного процесса. Ещё совсем недавно импортозамещение не воспринималось как объективная потребность.
Тем не менее процесс развития отечественного ПО находится в активной фазе, и решения отечественных вендоров уже по большей части закрывают основные потребности.
И в ближайшие год–полтора они смогут полностью заменить иностранное ПО».
По данным Российского энергетического агентства, объём IT-рынка в прошлом году составил более 2 трлн. руб. Из них 20% пришлось на нефтегазовую отрасль.
Индустриальные центры компетенций представили около 100 проектов на сумму свыше 140 млрд. руб. При этом государство готово компенсировать заказчикам до 80% средств, необходимых на доработку продукта в соответствии с их требованиями. Такие цифры прозвучали на совещании под председательством премьер-министра РФ Михаила Мишустина в сентябре 2022 года.